Никто не видит,
как мы появляемся.
Никто не знает, что мы здесь.
И когда мы
заканчиваем свою работу,
нет никаких доказательств,
что мы здесь когда-либо были.

Девиз снайперской роты

От рассвета до заката
С эдакой большооой лопатой
Думаю: "Ну, вашу мать,
Ближе... Ближе... Закопать!"

Вампирские рекомендации на все случаи жизни:

/|\
/|\ ->
|||

Так, а кто мне сегодня прислал смс-ку:
"Я знаю - Клёпа это тайная обитель зла под прикрытием!"
Вампирчег, ты?

Хихикали всем офисом)))

У бля, какой сегодня митинг был на Триумфальной площади... Еле в метро прорвалась после работы мимо этих толп людей, солдат, репортеров... оО И ментуры везде, ментуры... оО Пиздец, товарищи. Реально машин 30, если не больше, стояло с правоохранительными органами, ага.
А на работе случилось собрание, потом еще Олькин ДР отметили чуток (соком, бутербродами и огромным тортом). В субботу мы работаем, оппа-па. Какое-то мероприятие на детском празднике делать на Воробьевых горах. С удивлением узнала, что именно мне и предстоит это самое мероприятие организовать оО
Насыщенный денек, мать его за ногу.
После работы к бабушке за цветами к 1 сентября - чудовище надо собирать в 5 класс. Потом в магазин за арбузом отправили... Маман истерит и ащще заебала, но это не новость. Так. Еще надо погладить белую рубашку, да.

Люди, а вы в курсе, что я вас люблю?..
/у меня настроение такое/

Так. Чудовище подстригла. Очки ему заказали (бесплааатные! люблю акции!!!) Купили арбуз, отметить. Блин. В который раз удивляюсь своему умению хорошо выбирать арбузы. Как умудряюсь - понятия не имею. Ну и вообще, миленько прогулялись.
А теперь надо поделать всякие дела, пока чудовище порежется в Принца Персии... А потом еще надо поработать оО
Кыстааати! /гордиццо/ Владька таки осилил последнего ГП Может, он наконец все-таки начнет читать толстые книги?.. =)

В часы, когда луна стыдливо набрасывала покрывало рассвета, Дженн танцевала. Лесная поляна, окаймленная крапчатыми колоннами берез, безмолвно сносила поступь ножек, приминающих травинки. А Дженн, прикрыв глаза, танцевала, слыша необычайно прекрасную музыку иных миров.
В дни, когда Дженн не избивал отчим, это делала мать. В затхлом воздухе квартиры не растворялись все те слова, что произносились вслух. Бледные стены плавились в ауре ненависти, и жизнь, казалось, сходилась в одной точке – той, где пульсировала алым разбитая губа.
- Сука уродливая! – кричали одноклассницы вслед, а Стив - тот, кому Дженн с радостью отдала бы все, что осталось от сердца, - смеялся вместе со всеми. Ветхая серая кофта сдавалась, не желая изображать металлические латы. А тетради вновь были изодраны теми, кто знал лишь одно удовольствие – унижать слабого.
Сколько рассветов она встречала так, танцуя?
Сколько закатов не удалось разглядеть из-за слез, застилающих взгляд?
Дженн танцевала, и травинки услужливо сгинались под босыми ногами, а роса приятно холодила ступни. Дженн танцевала, отчетливо понимая, что вскоре проснется – и увидит изъеденный старостью потолок, одутловатое лицо матери, сонное безразличие будущего. Но, закрывая глаза, удавалось видеть волшебный рассвет, касающийся крон деревьев. Удавалось услышать робкое пение самых ранних птиц.
И, кажется, верить, что еще один день удастся пережить.
Всем назло.
Зато они никогда не узнают, каково это – кружиться в медленном вальсе, в розоватых лучах восходящего солнца, в ореоле собственных волос. И верить, что завтра чудо вновь будет рядом – стоит лишь протянуть руку.