Пауки - это не только ценный мех, но и мощные хелицеры
Соскучилась по игрушке... В комментах велкам продолжать цепочку!!!
/запись буду периодически поднимать/
Утром пасмурным и ранним
Шерстяное одеяло
Обнимало пылко крайне,
На работу не пускало...
Чутко жмурились подушки,
Чайник закипал от злости...
И резвились на макушке
Сны - непрошенные гости.
/запись буду периодически поднимать/
Утром пасмурным и ранним
Шерстяное одеяло
Обнимало пылко крайне,
На работу не пускало...
Чутко жмурились подушки,
Чайник закипал от злости...
И резвились на макушке
Сны - непрошенные гости.
Я вспомню про улыбку.
Налей, но только лишь не чай.
Веселье очень зыбко.
Я в днях и мнениях увяз,
Как будто в паутине.
И в мозге пламя, будто газ
Горит... Так пусть остынет.
Мозг весь в сомнениях увяз,
В незримой паутине,
Не греет ярко-синий газ,
И день вот-вот остынет.
И сигарета тлеет. Пусть.
Что будет завтра? Странно,
Сомненья изгоняют грусть,
Решенья - лечат раны.
Молчание, сомнение... Ах, пусть!
Слова... Они звучат довольно странно.
В молчании и радости и грусть,
Оно не бередит разверстой раны.
Я помолчу еще денек иль два.
Возможно три. Порастрясу опилки.
Черт, не боли дурная голова!
Тут не найдется молотка иль пилки?
Дни однозначны - дважды два.
Часы рассыпятся в опилки,
И тяжелеет голова -
Стуслом воплощены запилки.
Углы расходятся, и вот -
Готовы множиться нещадно.
Дни однозначны. Мысли рвет
Стремленье сжечь. Все сжечь. И ладно.
Я орудовал ей нещадно,
Но не пилит она, рвет...
Впрочем, ладно.
Не смотри на меня со страхом,
Это дело не хуже других.
Говоришь не пилить? Лучше плаха?
Вот так псих...
Чем он лучше тех, других?
Исковерканная плаха,
Да палач - конкретный псих...
День, безумием объятый,
Чем прочнее он иных?
Палач скалится, проклятый.
Бог оставил нас одних.
Жарче он горит иных.
Почему? В нем грех проклятый
Не коснулся нас одних.
Мы так вовремя сбежали,
Да все это подожгли...
Ну, бери свои кинжалы,
К новым грешникам пошли.
Вспышки ясень подожгли,
И, как острые кинжалы,
Древний лес кромсать пошли.
За окном - стихии пляска.
Мы сбежали - далеко ли?
По костям расскажет сказки
Древний лес в конце юдоли.
Но прерваться? Важно что ли?
Под ногами дохнет сказка,
Пусть сгниет в своей юдоли.
Пляска страха, пляска смерти,
Хоровод хромых теней.
Ворон каркает на жерди,
Грохот, хохот, кровь людей...
Плащ - темнее всех теней,
И осанка, как у жерди...
Самый страшный враг людей.
Голод, бедность и разруха,
Грусть, отверженность, забвенье...
Все не так страшит, как руки...
Кости-руки. Нет спасенья.
Кружится пыль, вокруг забвенье.
Торчат обглоданные руки,
Уже остыли. Нет спасенья.
От жизни к смерти - лишь мгновенье,
Их не успел никто спасти.
Оставь. Не к месту сожаленья...
Спасай живых. Пора идти.
И прошедших минут не спасти.
Будут слезы, слова, сожаленья?
Сквозь отчаянья бури идти?
Будет так, но назад нет дороги,
Пусть утес не манит сладким сном.
Станут избраны новые боги,
И откроются двери... Потом.
Забылся сном.
Его хранят пока что боги,
Но что потом?
Еще один усталый путник
Проснется ли?
Короткий, тонкий и жалкий прутик
В речной мели.
Молился. Долго ли?
Невзрачный тонкий прутик
Пески уж замели...
Последнее прощанье,
И долгий путь - куда?
Один. Так - до скончанья
Лишь мертвая вода...
И в путь. Но вот куда?
Вперед до окончанья,
Куда течет вода.
Все реки к океанам
Текут из дальних мест.
Туда, к прибрежным странам,
Я понесу свой крест.
Ведь там немало мест...
По островам и странам
Путь озаряет крест.
Ведет он даже ночью,
Сквозь шторм, и мрак, и стужу.
Но каннибалам, впрочем,
Он не испортит ужин.
А потом пророчат стужу.
Это все неважно, впрочем.
Ждет меня горячий ужин.
Пусть стучится дождь в окошко,
Пусть... Камин пылает жарко,
Кошка прыгает в лукошко...
Ухо кину ей и шкварки ))
Скоро солнце, скоро жарко...
А пока - возьму лукошко,
Наскоро - гарнир и шкварки.
В лес пойду, росу сбивая,
Птичьем пеньем опьянен...
И найду - так не бывает! -
Преогромный шампиньон!
Чем-то странно опьянен...
Я шепчу: "Так не бывает!
Что за красный шампиньон?"
Нет, соврал о чем-то повар,
Предложив мне этот гриб.
Явно, был какой-то сговор...
Точно! То был боровик!
Ядовитый сунул гриб!!!
Суп испорчен! Это сговор!
Я просил же - боровик!
Не поесть нормальной пищи,
Что за день, блин, как нарочно!
Ой... Мне плохо... Люди, тише...
Помирааааю! Как так можно?!
Но все они, ну как нарочно,
Походят ближе. Ну-ка, тише!
Сегодня? Занят. Сколько можно?
Как нелегко прожить вампиру,
Когда вокруг одни маньяки.
Понасмотрелись глупых фильмов...
Доходит чуть ли не до драки.
Популярны лишь маньяки,
Молодежь в эпохе фильмов
Ценит только секс да драки.
Где романтика столетий,
Белый шелк ночных рубашек?
Повзрослели давно дети...
Грустно. Или даже страшно.
Хватает крови и рубашек
Ей испещренных, но лишь детям
Ступать вперед опять не страшно.
Они с раскрытыми глазами
Вперед шагают без оглядки,
Но с бесполезными словами
Опять проигрывают в прятки.
Бежать, бежать без оглядки,
Истерзанная словами,
Запутавшись в игре в прятки...
И тени, сдвигаясь ближе,
Стремятся всё уничтожить,
Как волны - не будут тише.
Бежать - без конца, может?
Давай! Вперед! Немедля уничтожить!
И даже тишины не станет!... Тише.
Не сможет.
Сколь ни зови, отмерены минуты
Песком в твоих невидимых часах...
А в этих криках, среди прочей смуты,
Лишь страх.
Нет жизни в часах,
Осколками смуты
Взрывается страх.
Клочками надежды
Развеется день.
Не будет, как прежде.
Прими и поверь.